| Аннотация | В работе рассмотрена теория рациональной иррациональности, согласно которой люди могут бесконечно придерживаться иррациональных убеждений, если материальные издержки ошибки минимальны. Иррациональные убеждения означают систематические, а не случайные ошибки. Избиратели часто голосуют согласно своим устоявшимся ошибочным представлениям, потому что частные издержки их ошибок равны нулю. Нулевые издержки есть результат практически нулевых шансов стать решающим голосующим: единственный голос не влияет на результаты выборов. В этом случае рационально получать психологические выгоды от демонстрации убеждений, принимая любые разрушительные решения на избирательном участке. В результате политическую иррациональность можно сравнить с загрязнением окружающей среды. В обоих случаях частные выгоды от самоограничения отсутствуют. Бремя государства благосостояния на Западе и массовая поддержка контрсанкций в России демонстрируют рациональную иррациональность избирателя. За государство благосостояния голосуют и те, кому повышение налогов обходится дорого: ведь каждый из несущих потери знает, что его личный выбор в массе голосующих никак не влияет на результат. Вместо этого они удовлетворяют свое чувство справедливости. Похожим образом обстоят дела и с поддержкой контрсанкций Журнал НЭА, №1 (33), 2017, с. 146–151 Журнал НЭА, №1 (33), 2017, с. 151–156 Горячая тема. Круглый стол 152 1. А есть ли иррациональность Обсуждение рациональности и иррациональности с самого начала требует четких определений и критериев их разграничения. В противном случае все сводится к расплывчатым и избыточно сложным формулировкам, которые скорее уводят в сторону, чем устанавливают ясность. И начать следует с двух подходов к трактовке рациональности. Такой вопрос закономерно возникает, если не считаться с выделением двух видов рациональности — в узком и широком смысле (Green, Shapiro, 1994, p. 18). Под рациональностью в узком смысле понимается инструментальная рациональность, когда акторы выбирают эффективные средства достижения любой поставленной цели, или по крайней мере стремятся к такому выбору. Случайные ошибки в выборе средств не превращают ошибок выбора в иррациональное действие. В таком случае иррациональное, действительно, отсутствует в принципе. Если цель не обсуждается, а принимается как данность, то любые действия следует рассматривать как рациональные. В этой связи весьма характерен подход экономистов к моделированию поведения тер- рористов-смертников. Цель их жертвоприно- шения обсуждается с точки зрения мотивации поступка, но не в ракурсе рациональность– иррациональность (Shimuzo, 2011). Человек, сделав выбор в пользу самоубийственного теракта, очевидно, рационален в поиске оптимальных средств и условий его свершения. Другое дело, когда речь идет о рациональности в широком смысле: здесь уже дается оценка цели по критерию рациональность- иррациональность. В этом случае основатель концепции рациональной иррациональности Б. Каплан советует поступать просто: обратиться к теории рациональных ожиданий. В основе его концепции лежит проведенное им различие между неведением и иррациональностью. Неведение отождествляется со случайным шумом (random noise). В теории рациональных ожиданий, когда речь заходит, например, об ожидаемой инфляции, то предполагается, что работники предвидят будущую инфляцию плюс непредсказуемую ошибку прогноза (ε), среднестатистическое значение которой в силу случайного характера равно 0. Если же средняя ошибка не равна 0, то в таком случае нельзя говорить о рациональных ожиданиях; они — иррациональные (Caplan, 2005, p. 4). Таким образом, иррациональность — это систематическое отклонение. В основе систематического отклонения лежит не неведение, а предубеждение, т.е. мифологизация мышления, когда оно захвачено укоренившимся в нем стереотипом и этот стереотип не поддается исправлению даже при неоднократно подтвержденной информации о его полном несоответствии реальности. Классическим примером такой иррациональности служат религиозные убеждения. В своей книге специалист в области эволюционной биологии Д. Койн отмечает, что чуть ли не половина американцев полностью отрицают эволюцию и буквально интерпретируют Библию, согласно которой каждый ныне живущий вид (включая человеческий) был соз- дан из ничего божественной сущностью менее 10 000 лет назад (Койн, 2017, с. 12). В этой связи автор делает правильный вывод о том, что наука и религия «несовместимы — как несовместимы рациональность с иррациональностью» (там же, с. 15). Если от эволюционной биологии перейти к социальным наукам, то довольно ярко проявления иррациональности можно увидеть в такой области, как голосование на основе всеобщего избирательного права. Не случайно так называемый парадокс голосования длительное время не находил у экономистов удовлетворительного объяснения, привыкших строить все свои модели на базовой предпосылке о рациональном акторе. О сложностях, возникавших у экономистов при попытке дать ответ на вопрос, почему избиратель голосует, подробно изложено Д. Мюллером в обзоре теории общественного выбора (Mueller, 2003, p. 303—332). Однако странно, что Д. Мюллер в таком подробном изложении проблемы не уделил внимания уже появившимся к тому населением России. Психологические выгоды от символической поддержки контрсанкций явно ненулевые в противовес издержкам персонального выбора при массовом голосовании, где вес единственного голоса ничего не решает. Анализ поведения избирателя убедительно показывает, что всеобщее и ничем не ограниченное избирательное право позволяет иррациональным убеждениям масс формировать неэффективную политику. С позиции экономической теории оно равносильно негативным экстерналиям. |
|---|